Друзья! Совсем скоро — День Победы. В преддверии праздника мы предлагаем Вам ознакомиться со статьей о великих ученых, которые проживали и работали в нашем городе в годы Великой Отечественной войны. Каждый день мы будем выкладывать информацию об одном из них. Сегодня речь пойдет об академике Николае Николаевиче Семенове, Лауреате Нобелевской премии по химии 1956 года.
Статья представлена в полнотекстовой справочной базе «Казань и казанцы».
Читайте с удовольствием!
*СЕМЬ ВЕЛИКИХ ИМЁН*
*Будущие Нобелевские лауреаты в Казани в
Скрыто годах*
У этой публикации нет прямого информационного повода. Нет отдельной юбилейной даты: её герои приехали в Казань в сорок первом, а в сорок третьем попрощались с нашим городом. Но автор публикации давно мечтает о том, чтобы увековечить память о пребывании в Казани великих учёных, работавших здесь на Победу.
Не многие казанцы знают, что в военные годы в нашем городе работали известные советские учёные. В тяжёлых условиях эвакуации, работая на оборону страны, они защищали Родину не на фронте, а в научных лабораториях Казанского университета и других казанских вузов.
Среди них были семь будущих лауреатов Нобелевской премии.
*Академик Николай Николаевич Семёнов*
_Лауреат Нобелевской премии по химии 1956 года_
В начале июля 1941 года, когда Ленинград оказался под угрозой блокады, был получен приказ о срочной эвакуации Физико-технического института и Института химической физики Академии наук СССР. 13 июля первый эшелон Института химической физики с людьми и оборудованием выехал из Ленинграда. Только 8 августа его встречали в Казани. Директор института академик Семёнов оставался в Ленинграде: Государственный Совет обороны назначил его председателем Комиссии по укреплению обороны города, и лишь в конце августа последним эшелоном он прибыл в Казань.
Здесь институту предоставили здание бывшего монастырского подворья – гостиницы, в которой прежде останавливались богомольцы, во дворе геологического факультета университета на улице Чернышевского, ныне Кремлёвской. Там не было отопления, водопровода и канализации, всё пришлось делать самим сотрудникам института. Зима была свирепой, почва превратилась в камень, орудовали ломом с огромным трудом. С большим напряжением полностью переоборудовали помещение, и к концу года институт приступил к работе.
Удивительная коммуникабельность Николая Николаевича, его «пробивная сила» много способствовали тому, что учёные института не только не потеряли в темпах фундаментальных исследований, но и получили ряд крупных результатов, обеспечивших им достойное место в мировой науке, вспоминал академик Садовский.
Академик Семёнов занялся важнейшими проблемами усовершенствования некоторых видов вооружения, его исследования сыграли значительную роль в получении устойчивого к детонации авиационного топлива. И в то же время учёный продолжал исследования цепных реакций, результаты которых были удостоены Нобелевской премии.
В Казани институт жил полнокровной творческой жизнью: проводились научные конференции, работал семинар, защищались кандидатские и докторские диссертации. 11 ноября 1942 года кандидатскую защищал будущий академик Николай Маркович Эмануэль. Председатель учёного совета хотел присудить ему сразу докторскую степень, но не получил поддержки совета. По свидетельству академика Гольданского, в то время лаборанта института и студента химфака Казанского университета, эта защита показала ему одно из основных качеств академика Семёнова – его демократичность. А когда Гольданский, дежуря в тот вечер в институте, услышал, как Николай Николаевич горько жаловался Петру Леонидовичу Капице по телефону на свою (именно свою!) неудачу, он очень сочувствовал и ему, и Эмануэлю.
Из нашего города Николай Николаевич писал: «В Казани никого не дёргают, работаем спокойно, живём в провинции тихо. Я занимаюсь наукой. Ищу пути на будущее».
Семёнов и его большая семья: жена Наталия Николаевна, сын Юрий и дочь Людмила, отец и тесть жили в одноэтажном доме на углу улиц Чехова и Достоевского (дом № 28), в небольшой двухкомнатной квартире. Большую комнату разделили фанерными перегородками на три комнаты. В маленькой комнате были спальня и кабинет Николая Николаевича. Там же стоял рояль, взятый семьёй напрокат. Наталия Николаевна обладала красивым голосом и прекрасно играла на рояле, она была организатором детских концертов в госпитале, концерта в музыкальном училище.
В небольшой квартире Семёновых часто по вечерам собирались друзья, приходили семьи Капиц, Кондратьевых, Френкелей, Фрумкиных. Тёплые, задушевные беседы проходили при колеблющемся свете самодельных коптилок или при свечах. Гости с удовольствием слушали пение Наталии Николаевны. Очень любил петь вместе с другими в дружеских компаниях и Николай Николаевич, ему нравились весёлые задорные «Колокольчики-бубенчики», «В низенькой светёлке», «Стенька Разин», «Эх, Самара-городок», грузинская песня «Генацвале».
Безмерно любя науку, интересуясь разными её проблемами, он находил время для чтения художественной литературы. В доме, где поселились Семёновы, жила одинокая интеллигентная старушка; обладая неплохой библиотекой, она снабжала книгами Николая Николаевича. Он читал и перечитывал свои любимые исторические романы, произведения Вальтера Скотта, Диккенса, которого очень ценил.
Семёнов был очень азартным и увлекающимся человеком. Даже в «подкидного дурака» он играл самозабвенно, с полной отдачей, как работал над докладом или обсуждал научную проблему. Но самым большим увлечением его была охота, поэтому, покидая Ленинград, Семёнов не забыл взять с собой ружьё. «Это такое наслаждение и ещё азарт. Когда видишь дичь – обо всём забываешь», – говорил он.
Узнав, что в Татарии разрешена охота и не сданы ружья, он вместе с другом Петром Леонидовичем Капицей и родственником Алексеем Алексеевичем Ливеровским, профессором Лесотехнической академии, помчался на институтском газогенераторном опытном грузовике по невероятно пыльной дороге в сторону устья Камы. Остановились в местечке Татарские Сарали.
Этот день описал Ливеровский: «Мы втроём пошли на озеро, широко и густо покрытое водяными растениями. Уже при подходе заметили, что над камышами то поднимаются, то опускаются стаи уток. Николай Николаевич, кинув в ружьё патроны, бросился прямо в тростники, с первых же шагов увязая в липкой грязи, и по кому-то стрелял... Он стоял в грязи выше колен и, пригнувшись, рассматривал сквозь ряд высоких камышей реющих над плёсом уток. Стоял тихо, вокруг него, видимо успокоившись, по грязи беззаботно бегало много каких-то куличков... В это время над краем тростников пролетел кряковый селезень. Н.Н. стреляет два раза, я тоже – птица падает рядом, за нашими спинами, на сухую грязь... Оба довольны... до конца короткого дня не очень удачно поджидаем и стреляем уток. Устали, кончились папиросы. Выбрались на берег с тремя утками. К ночи мы были в Казани».
В 1943 году Николай Николаевич Семёнов покинул Казань и занимался переездом института из Ленинграда в Москву.
_Продолжение следует…_
Стелла ПИСАРЕВА
//Казань. – 2017. – № 3. – С. 74-87.
Еще больше статей в полнотекстовой справочной базе «Казань и казанцы» на сайте Централизованной библиотечной системы г.Казани!
