А.С.Попов
ВЕНЕСУЭЛЕЦ В ГОРОДЕ НА НЕВЕ
В Москве есть Ленинградский вокзал. Его еще вроде бы не переименовали, как сейчас стало модным среди реформаторов переименовывать все.
Еще, кстати, модно стало сносить памятники, либо передвигать их с места на место.
Своеобразный реформаторский зуд чиновников, депутатов, активистов, мимикрия и симуляция бурной деятельности.
Изначально Ленинградский вокзал назывался Николаевским (
Скрыто), потом пришел черед называться Октябрьским (1923 – 1937) а в 1937 его снова переименовали и он стал Ленинградским в Москве. В 1975 году в главном зале Ленинградского вокзала был установлен алебастровый бюст Ленина на высоком постаменте (скульптор Л.А. Месса).
Таким я этот зал и запомнил в 1996 году, когда с венесуэльцем Гильермо Сандовалем отправился в Питер, чтобы там посмотреть, как наши мастера ведут работы по завершению ресторана быстрого питания на Невском проспекте.
Приехали мы на Московский вокзал, который в Питере. Там, в центре зала нас уже не провожала, а встречала скульптура вождя мирового пролетариата, автором которой являлся все тот же Л.А. Месса.
Интересная картинка получалась в то время: в Москве Ленинградский вокзал был с Лениным, а в Ленинграде Московский вокзал был также с Лениным.
Позже, правда, со сменой эпохи на каждом из этих вокзалов вождя сменил в 1993 году бюст Петра I.
***
Наша задача с Гильермо была быстро устроиться в гостинице, посетить строительный объект, убедиться, что там все в порядке и после этого возвращаться в Москву.
Гильермо был начальником столярного цеха при совместном советско-венесуэльском предприятии «РосИнтер». Я у него вроде ассистента. В шутку я себя называл «офицером по особым поручениям». В ведении Гильермо был в Москве деревообрабатывающий цех, участок по отделке мягкой мебели. Рабочие различной квалификации производили барные стойки для ресторанов, столы, стулья, диваны. Все это преимущественно делалось из натурального дерева, то есть из массива, что в наше время производится для элитных клиентов. Также иногда делали стойки с пластиковой отделкой для фотолабораторий и пунктов обслуживания фотолюбителей. Рабочие цеха занимались монтажем этих изделий на новых, строящихся объектах, а также их ремонтом на уже готовых объектах совместного предприятия.
Иногда приходилось даже заниматься изготовлением подиумов, отделкой стен дубовой или ясеневой вагонкой, изготовление портальных дверей, кессонированных потолков, паркетных полов.
В общем - дерево было нашей стихией.
В ресторанах и других подобного рода заведениях столярные и плотницкие работы всегда завершали строительный цикл. И поэтому судьбой мастерам столярного цеха было уготовано покрывать и закрывать огрехи предшественников по стройке. При этом времени оставалось мало, сроки поджимали. Все требовали срочного завершения стройки.
И, если потом вылезали какие-то недостатки, все старались свалить это на столярный цех, на отделочников.
Такова логика строительного бизнеса.
Задача Гильермо состояла в том, чтобы проконтролировать работу и, если нужно, дать рабочим распоряжение довести все до нужной кондиции.
Конечно, нам удалось полезное соединить с приятным и познавательным. За короткий период нашего пребывания в Ленинграде мы бегом пробежались по Невскому проспекту, по набережной вдоль Невы, пообедали однажды в хорошем кафе, где я заказал рыбную солянку, в которой было много чего: и осетровая рыба, и оливки, и лимончик, и …
Гильермо никогда такого блюда не видел и не пробовал, но когда официант нам принес это блюдо, он сразу же по запаху и по виду блюда, почувствовал, что это что-то хорошее…
Он так и сказал: «Это что-то очень вкусное и пахнет здорово».
И действительно, когда мы начали кушать это первое блюдо, мы испытали настоящее удовольствие.
Изначально для венесуэльца поездка в город на Неве оказалась большим откровением. Он никогда не ездил на поезде. Уже в эти годы на латиноамериканском континенте люди не знали что такое пассажирский транспорт на железной дороге… А тут тебе купе, с полками в два яруса, проводница в поезде, которая принесет тебе горячий чай или кофе, и всякие там сладости, бутерброды… Дорога, вид через окно с красивыми пасторальными русскими просторами, березками, сосновыми борами, лесами и перелесками…
Для тропического человека все это экзотика как для нас пляжи с пальмами и коралловым песком.
В самом Питере чувствовалось, что люди в этом городе отличаются от москвичей. Немного более спокойные, более учтивые…
Еще в поезде я рассказывал Гильермо много о Санкт-Петербурге и его перевоплощениях в Петроград, Ленинград…
Рассказывал о блокаде Ленинграда, огромных жертвах жителей этого города, о блокадниках…
Для него было шоком услышать, что во II Мировой войне советский народ потерял 27 миллионов человек.
Шок возможно от того, что население самой Венесуэлы в то время приблизительно равнялось такой же цифре.
Гильермо не был политизированным латиноамериканцем. Высшего образования у него не было, во всем был самоучкой, усвоившим к своим сорока годам много практических навыков в своем ремесле, читал хорошо чертежи, немного знал азы дизайна, играл на гитаре, с удивлением и большим интересом смотрел на российских блондинок и, особенно, на рыжеволосых фурий.
Внешне он был типичным мачо латино: смуглый, волосы как вороное крыло, худенький, с тонкими усиками.
Другие иностранцы почему-то считали, что он похож на пакистанца.
Он говорил, что в России латиноамериканца может хватить инфаркт от обилия красивых женщин. Имея всего лишь одно сердце, можно не выдержать…
***
Короче, и ему и мне пребывание в городе было очень даже по душе и Гильермо решил сдать железнодорожные билеты, поменяв их на более позднюю дату, тем самым отсрочить отъезд дня на два, на три.
Пришлось узнавать, где находятся железнодорожные кассы, в которых производится сдача и обмен билетов. Начали ловить такси прямо у Московского вокзала.
Фирменного такси не было, но попался «бомбила» на частном, потрепанном автомобиле. Мы ему дали адрес и он нам объяснил, что ехать не так далеко, но придется немного покрутиться, пересекать канал и т.д. и т.п.
Водитель был не молодой мужчина лет 60 на вид, коренной ленинградец. По дороге он многое нам показывал и рассказывал, хотя мы его об этом и не просили.. Но в принципе его экскурсы были интересными - чувствовалось, что он знал город и его историю …
Случайно выяснилось, что наш новый знакомый был блокадником. Ему, правда, когда началась блокада, было всего лишь 7 лет, но он многое помнил.
Даже помнил как со взрослыми он обнаруживал и тушил зажигательные бомбы.
Характер у водителя был легкий, общительный и даже он не лишен был юмора. Понятно – все наши разговоры были на ходу. Мы несколько раз пересекли по мосту какой-то канал, углублялись в какие-то старые кварталы питерских улочек и закаулков. Один раз перед нами открылся потрясающий вид: это был храм Спаса на Крови. Нечто потрясающее и неповторимое!
Гильермо и я были под впечатлением. Да и вообще «старик» (нам в те годы человек 60-ти лет казался стариком) очаровал моего венесуэльского друга.
Наконец, «старик» нас привез к зданию железнодорожных касс и мы его отпустили. Хорошо заплатили «водиле» за столь интересную, хотя и долгую дорогу,
В кассах ушло какое-то время на заполнение всяческих бланков, заявлений, сдачу билетов, приобретение новых, после чего нам нужно было вернуться на Московскую площадь.
Мы вышли на улицу, и я начал спрашивать встречных прохожих как нам добраться до Московского вокзала.
Один прохожий, удивленно взглянув на меня, сказал:
- Да никуда ехать не надо. Тут совсем рядом. Вот туда до угла дойдете и повернете за угол. И наверху метрах в двухстах увидите площадь Московского вокзала.
Я слегка опешил и решил убедиться в только что полученных сведениях.
- Гильермо, постой здесь, подожди меня…
Бодро рванул в сторону угла, завернул направо и поодаль наверху увидел шпиль вокзала. Чтобы попасть туда, нужно было пройти метров триста.
Повторяю – я опешил вначале, ну а потом мне стало смешно.
- Гильермо, елки-палки, черт возьми, карамба! «Старик» нас надул. Нам никуда не нужно было ехать от вокзала. Все рядом: и вокзал, и кассы. Отсюда немного пройти и за углом вокзальная площадь. «Старик» возил нас целый час по улицам с другой стороны через каналы, чтобы заработать на нас как можно больше!
Я ожидал, что Гильермо разозлится на нашего «старика» за то, что тот «обул нас в лапти».
Но произошло нечто явно противоположное:
- Ха-ха-ха! Прекрасно! Какой шикарный старик, какой macanudo viejo (колоссальный дед – исп.). Он нас так элегантно надул.
И я не увидел в моем венесуэльском друге ущемленного самолюбия обманутого человека, который напрасно потратил деньги.
Ему так понравился этот «блокадник», эти ленинградцы и прекрасный город на Неве с его героической историей..
***
В следующем году, летом Гильермо собрал всю свою семью – жену Маргариту, двух маленьких сыновей, оставив третьего, старшего в Москве у своих друзей, и направился в Ленинград на десять дней, чтобы познакомиться с городом более основательно. Меня он пригласил сопровождать его.
Там мы сняли в частном секторе трех-комнатную квартиру, в которой можно было жить как у себя дома. В ней была такая обстановка, как будто хозяева только что отъехали на денек на дачу. Семейные фотографии на стенах, библиотека, посуда, фотоальбомы… На одной из полок я увидел фото известного в те годы эстрадного певца, который как я понял по дарственной надписи был племянником хозяйки квартиры.
В общем, все было довольно-таки мило и уютно, по-домашнему.
В Питере мы посмотрели все, что можно было увидеть за 10 дней.
Но это уже другая история и о ней я расскажу в следующий раз.
Москва,
Март, 2017 год
